Отзыв автора Александр Лукашов о Глущенко Владислав Борисович

Вот очередная статья в прессе об адвокате Глущенко Владиславе Борисовиче, члене Адвокатской палаты г. Москвы, зарегистрированного под номером 77/8503. Но что очень весело, что адвокат подтверждает сотрудничество с 2014 по 20022 г.г., но при этом отрицает получение вознаграждения в размере два миллиона пятьсот тысяч рублей. Какой из этого следует сделать вывод? Вывод один, оплачивайте все суммы со счета на банковский счет, даже если адвокат предлагает оплатить наличными без документов, а иначе непорядочный адвокат начнет утверждать неполучение суммы за 8 летнюю работу, типа занимался альтруизмом, либо работал на перспективу, как утверждал Глущенко Владислав Борисович. Дальше адвокат Глущенко Влвадислав Борисович при рассмотрении дисциплинаорного дела утверждает, что не получал оригиналы договоров цессии, которые были на сумму 2.300.000,00 евро, что якобы передал эти договоры никому неизвестному Шаханову Рамазану Нахарбиевичу, но тут Совет Адвокатской палаты г. Москвы не дал возможности манипулировать адвокату Глущенко Владиславу Борисовичу, поймал его на недостоверной информации и наказал как полагается по закону. Дальше осталось только соглашение с адвокатом, тут конечно адвокат Глущенко Владислав Борисович не смог импровизировать, признал свою неправоту, вариантов других нет, он же с доверенностью посещал суды, что установлено решениями судов и другими актами, адвокат должен заключить соглашение даже при бесплатной юридической помощи. А почему он получает деньги и не выдает документы? Да потому что возникают налоги. Как потом выяснилось, адвокат Глущенко Владислав Борисович работал с этими клиентами 12 лет, не заключив ни одного соглашения. Вывод следующий, кому какой адвокат попадется, один порядочный, второй, как в настоящем случае - лживый, пусть кому-нибудь другому рассказывает о бесплатной юридической помощи в течение 8 лет по взысканию денег по договору цессии на сумму 2.300.000,00 долларов США, что можете обозреть на сайте Арбитражных судов по делу № А40-263414/2020, как и дополнительно по делам А40-334473/2019, А40-112669/2021, А40-263414/2020. Читайте статью из адвокатской газеты и делайте выводы об адвокате Глущенко Владиславе Борисовиче. Не рекомендую с ним сотрудничать. Адвокат получил предупреждение за оказание юрпомощи в отсутствие письменного соглашения Совет АПГМ подчеркнул, что надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юрпомощи, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом Одна из экспертов «АГ» заметила, что проступок адвоката нарушает права и законные интересы доверителя, ухудшая его положение, поскольку влечет за собой возникновение состояния неопределенности в их правоотношениях. Другой указал, что Совет палаты детально разобрался в ситуации, обоснованно прекратив дисциплинарное производство в части ряда обвинений, выдвинутых доверителем, и назначил достаточно мягкое наказание, учитывающее как характер обвинений, так позицию и личность адвоката. Совет АП г. Москвы опубликовал Решение об объявлении адвокату предупреждения за то, что он оказывал юридическую помощь лишь на основе устного соглашения, и после отмены доверителем поручения не возвратил ему оригиналы документов. С 2014 г. по октябрь 2022 г. адвокат Г. оказывал ИП «К» юрпомощь по гражданскому делу. Он участвовал при рассмотрении этого спора в двух судебных инстанциях, а также подписал от имени доверителя несколько договоров цессии. Полномочия адвоката удостоверялись двумя доверенностями от 11 сентября 2014 г. и от 16 марта 2020 г. Впоследствии бывший доверитель обратился в Адвокатскую палату г. Москвы с жалобой на Г., обвинив его в оказании юрпомощи без заключения письменного соглашения. По словам заявителя, Г. получил от него 2,5 млн руб. наличными и не выдал ему никаких финансовых и иных документов. В обращении в палату также отмечалось, что после отмены выданной доверенности адвокат не вернул подлинники договоров цессии с приложениями. По мнению заявителя, адвокат Г. должным образом не представлял его интересы при заключении таких договоров. Изучив материалы дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия АПГМ пришла к выводу, что Г. нарушил пп. 1 п. 1 ст. 7, ст. 25 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, оказывая доверителю юридическую помощь лишь на основе устной договоренности в отсутствие письменного соглашения. В заключении Квалифкомиссии также отмечалось, что адвокат не вернул доверителю оригиналы договоров цессии в нарушение пп. 1, 4 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА. В заседании Совета палаты адвокат Г. выразил согласие с этими выводами. Совет палаты заключил, что выводы Квалифкомиссии основаны на полно и правильно установленных обстоятельствах дела. Он также счел, что дисциплинарные обвинения, связанные с нарушением адвокатом требований к формализации отношений с доверителем, нашли лишь частичное подтверждение. Совет напомнил, что вознаграждение адвоката подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет последнего в порядке и сроки, предусмотренные соглашением. В свою очередь, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юрпомощи, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом, что позволяет адвокату рассчитывать на доверие со стороны лица, обратившегося к нему за юрпомощью. В решении отмечено, что адвокат Г. подтвердил, что не заключал письменное соглашение с доверителем. Это обстоятельство также подтверждается сведениями, представленными коллегией адвокатов, в которой состоит Г. При этом между участниками дисциплинарного производства отсутствуют разногласия относительно того, какие виды юрпомощи и в какой период времени адвокат оказывал заявителю. При таких обстоятельствах Совет указал на ненадлежащее исполнение Г. своих профессиональных обязанностей перед доверителем, поскольку он оказывал юрпомощь без письменного соглашения. В то же время, заметил Совет палаты, адвокат категорически и последовательно отрицал дисциплинарное обвинение в получении оплаты за оказанную юрпомощь. Он отмечал, что «работал на перспективу», поскольку представитель заявителя Л., с которым первоначально были доверительные отношения, обещал в будущем заключить такое соглашение. Относительно выездов в город С. для участия в судебных заседаниях адвокат пояснил, что там у него живут его близкие, поэтому он счел возможным самостоятельно нести расходы на эти поездки. «Никаких доказательств, подтверждающих совершение платежей адвокату Г., в материалах дисциплинарного производства не содержится, а сумма вознаграждения указана заявителем приблизительно (“в размере более 2 500 000 рублей”). Сведений о том, когда, каким способом и в каком размере осуществлялась передача адвокату Г. денежных средств, жалобы заявителя не содержат. Представитель заявителя Л. сообщил, что доказательства совершения оплаты у заявителя отсутствуют. При таких обстоятельствах Совет признает в данной части презумпцию добросовестности адвоката Г. неопровергнутой, а дисциплинарное производство – подлежащим прекращению», – отмечено в решении. Касательно дисциплинарных обвинений в том, что адвокат после отмены доверителем выданной ему доверенности не возвратил последнему подлинники договоров цессии, Совет АПГМ отметил, что в материалах дисциплинарного производства нет достоверных доказательств возврата адвокатом оригиналов таких документов. При этом доказывание отрицательного факта – неполучения от Г. подлинников не может быть возложено на доверителя. Адвокат Г. ссылался на то, что эти договоры заключались им по согласованию с доверителем и что он передал их подлинники еще в 2019 г. представителю заявителя Ш., сделав это по устному указанию Л. В подтверждение этого он представил нотариально удостоверенное заявление Ш. от 6 октября 2023 г., в котором указывалось, что Ш. 30 августа 2019 г. получил от адвоката все четыре указанные в жалобе договора цессии. Тем не менее Совет счел, что факт нотариального удостоверения подписи Ш. на его заявлении от 6 октября 2023 г. не подтверждает достоверность содержащихся в заявлении сведений о получении этим лицом 30 августа 2019 г. от адвоката Г. всех документов, поскольку поименованный в заявлении Ш. оригинал договора цессии от 9 сентября 2014 г. был годом ранее передан адвокатом Г. доверителю по акту приема-передачи от 29 ноября 2018 г. Это обстоятельство порождает сомнения в достоверности сведений, указанных Ш. в заявлении от 6 октября 2023 г. Как отмечено в решении, доверенность, подтверждающая полномочия Ш. в качестве представителя заявителя, отсутствовала в материалах дисциплинарного производства на момент его рассмотрения в Квалифкомиссии. Представитель компании Л. категорически отрицал факт выдачи им адвокату Г. устных указаний о передаче кому-либо (включая Ш.) оригиналов документов. Представленная адвокатом в Совет ксерокопия доверенности Ш. с полномочиями действовать от имени доверителя никем не заверена. Кроме того, адвокат не дал пояснений, почему эта копия доверенности появилась у него только 20 декабря 2023 г. Вместе с тем, он пояснил, что представил эту копию исключительно для сведения и полностью согласился с заключением Квалифкомиссии. Тем самым Совет палаты выявил ненадлежащее исполнение адвокатом обязанностей перед доверителем, поскольку после прекращения оказания доверителю юрпомощи в связи с отменой с 17 октября 2022 г. выданной ему доверенности он не возвратил доверителю подлинники нескольких договоров цессии. Поскольку в материалах дисциплинарного производства отсутствуют доказательства того, что адвокат подписал не только указанные договоры цессии, но также и какие-либо приложения к ним, а в тексте жалобы заявителя высказано лишь предположение о наличии приложений к этим договорам, Совет счел возможным прекратить дисциплинарное производство в части претензий в невозврате приложений к вышеуказанным договорам. При этом Совет палаты отклонил доводы жалобы о том, что адвокат не представлял должным образом интересы доверителя по договорам цессии. В этой части дисциплинарных обвинений презумпция добросовестности адвоката не опровергнута, а дисциплинарное производство подлежит прекращению. Таким образом Совет АПГМ учел умышленный и грубый характер допущенных нарушений, свидетельствующих о систематическом игнорировании Г. основополагающих требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, КПЭА. В то же время, он указал, что Г. ранее к дисциплинарной ответственности не привлекался, он признал нарушения и заверил Совет в том, что сделал надлежащие выводы и впредь не допустит подобных нарушений. В связи с этим адвокат получил предупреждение. Адвокат АП Челябинской области Елена Цыпина поддержала выводы Совета АПГМ и заключения Квалификационной комиссии палаты о наличии в действиях адвоката Г. дисциплинарного проступка, выразившегося в ненадлежащем исполнении им своих профессиональных обязанностей. «Согласно п. 1 ст. 18 КПЭА нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение соответствующих мер дисциплинарной ответственности. Именно такие нарушения и были установлены при рассмотрении этого дисциплинарного производства. Адвокат в нарушении п. 1, 2 ст. 25 Закона об адвокатуре оказывал доверителю юридическую помощь, связанную с представлением его интересов в судах в период времени с 2014 г. до 17 октября 2022 г., а также подписывал договоры от его имени без заключения соглашения об оказании юрпомощи. Указанный проступок, как правильно отметил Совет АПГМ, свидетельствует и о формализации отношений адвоката с доверителем и, безусловно, существенным образом нарушает права и законные интересы доверителя, ухудшая его положение, поскольку влечет за собой возникновение состояния неопределенности в правоотношениях адвоката и доверителя, создает трудности в вопросах защиты его прав и охраняемых законом интересов в рамках указанных правоотношений, в том числе в решении вопросов, связанных с урегулированием его финансовых притязаний», – отметила она. Касательно дисциплинарного обвинения в получении оплаты Г. за оказанную юрпомощь, как полагает эксперт, в этом вопросе законно и обоснованно исходить из презумпции добросовестности адвоката. «Согласно ст. 8 КПЭА предусмотрено, что при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией, законом и настоящим Кодексом. Из указанной нормы следует, что пока не доказано обратное, все действия адвоката предполагаются добросовестными и направлены на исполнение обязанности по профессиональной, своевременной защите прав и интересов доверителя всеми не запрещенными законом средствами. В жалобе доверитель указал, что адвокат Г. получил оплату наличными денежными средствами, не выдав доверителю никаких финансовых и иных документов в подтверждение совершенных платежей. Между тем каких-либо доказательств, подтверждающих передачу денежных средств адвокату Г., заявителем не представлено. В связи с чем полагаю, что Совет АПГМ правильно прекратил производство в этой части», – полагает Елена Цыпина. Адвокат, старший партнер МКА «Ионцев, Ляховский и партнеры» Максим Ионцев с сожалением отметил, что ситуация, ставшая предметом рассмотрения Совета АПГМ, периодически встречается в практике. «Бывает, что доверителю требуется срочная правовая помощь, при этом времени на оформление соглашения просто нет. Подобная ситуация хотя и является некоторым отступлением от правил, но в целом вполне допустима в экстренных, неотложных случаях, например, при задержании гражданина. Обычно спустя некоторое время стороны оформляют свои отношения в простой письменной форме, чего не произошло в рассматриваемом случае. Следует отметить, что отношения продолжались около 8 лет, а существовавшая между адвокатом и его доверителем фактическая договоренность охватывала вопросы представительства по различным гражданским делам, очевидно, исключая и неотложность, и срочность», –указал он. По мнению адвоката, решение Совета АП г. Москвы достойно уважения, так как оно разумно и справедливо. «Совет детально разобрался в ситуации, обоснованно прекратив дисциплинарное производство в части ряда обвинений, выдвинутых доверителем. В остальной части было вынесено достаточно мягкое наказание, учитывающее как характер обвинений, так позицию и личность адвоката. А коллегам стоит все же более серьезно относиться к собственному документообороту, чтобы не попадать в подобные ситуации. Склонен полагать, что отношения с доверителем в этом случае были весьма хорошие, потом они почему-то испортились, а жалоба была подана доверителем исключительно с намерением причинить вред адвокату», – предположил Максим Ионцев. https://www.advgazeta.ru/novosti/advokat-poluchil-preduprezhdenie-za-okazanie-yurpomoshchi-v-otsutstvie-pismennogo-soglasheniya/